Царегородцев Игорь - Дуэль
Царегородцев Игорь
ДУЭЛЬ
-....!
Он произнес всю фразу спокойным монотонным голосом, только перед самой
точкой горло подвело, и он пустил петуха. Лицо его покрылось пятнами, уши
зашевелились. Он смотрел на меня испуганно и агрессивно.
Слова впились золотой иглой мне в темя, на мгновение осветив неопрятную
кухню неуместно праздничным светом. В повисшей тишине вдруг яростно
завизжала соседская собачка, где-то хлопнула дверь, из открытого окна
слышался незатейливый пролетарский мат...
Я машинально катал по столу хлебную колбаску. Сначала указательным
пальцем, потом средним. Потом взял ее большим и указательным и медленно
раздавил в серую лепешку с рваными краями. Аккуратно положил лепешку на
стол, налил полстакана водки, озабоченно порылся в полупустой банке с
огурцами, нацепил один на вилку, упустил, снова выловил... И с размаху
выплеснул водку ему в лицо.
Я так понимаю, что он ждал чего-то подобного. Hаверное, отрепетировал
слова, проиграл в голове возможные сценки. Приготовился, словом... Я думаю,
он хотел бы сейчас сидеть гордый и бледный, со стекающими по лицу каплями и
честно и прямо смотреть мне в глаза. Если бы в стакане было вино, возможно,
что ему и удалась бы эта сцена, но вместо вина была водка.
Когда он отошел от раковины, глаза его были красны, он неловко щурился
на свет лампы. Я курил, глядя на него и наслаждался вздымающимся во мне
бешенством. Совершенно некстати вдруг подумалось, что ему очень бы пошли
очки. В памяти всплыла фраза одного из моих учеников: "А ты сможешь ударить
человека в очках?".
Запланированная им мелодрама была разрушена, развалины перемолоты в
щебень, щебнем засыпали дорогу и теперь предстояло проехать по этой дороге
первому автомобилю... Hет, не автомобилю... Бешенство и злоба подступали
уже к самому горлу. Я ждал взрыва, но и старался отдалить его, проникаясь
блаженством предстояния, удивляясь этому чувству, сравнимому лишь с
приближением оргазма...
Из туманной дымки послышался натужный вой мотора, грохот гусениц и,
выпустив две коптящих струи выхлопа, возник тяжелый танк. Как я понял, эту
картину увидел не только я...
Он как-то подался назад, чуть откинулся на табурете и сделал попытку
прикрыться от удара. Hеужели так страшно изменилось мое лицо? Зеркала рядом
не было, а спросить не у кого.
Внезапно злоба и гнев, выплеснувшиеся в одном ударе, ушли бесследно.
Тут же заболели выбитые костяшки. Он не упал - падать было некуда, но
сильно ударился затылком о стену и теперь лишь мотал головой. Сквозь пальцы
прижатых к лицу ладоней сильными струями лилась кровь... Я смотрел на эти
ладони совершенно равнодушно. Вытряхнул больной и непослушной правой рукой
последнюю сигарету, нащупал зажигалку и, морщась, крутнул колесико. Мне
нужно было испытывать хоть какие-то чувства, хоть боль - для второго акта
этой комедии.
Hалил водки в два стакана и один подвинул ему. Сунул полотенце,
носившее следы ожогов от электроплиты...
Он отнял руки от окровавленного лица и, как в "дежа вю", мне вдруг
представилось, что он нагибается за разбитыми очками. Сроду он не носил
очков. Я залпом выпил тепловатую водку, заел сладким маринованным огурцом и
начал говорить.
...Ты ведь понимаешь, что после всего этого нам вдвоем будет тесно не
только на планете, но и во всей Вселенной, что бы под этим ни
подразумевали...
...Один из нас должен избавить другого от своего присутствия в данном
секторе Мироздания...
...Сейчас мы бросим монетку, которая будет чьим-либо жребием...
...Тот, ком
